Вата-вата

Аркадий и Петр сидели вокруг стола.

Аркадий ел сахарную вату.

Было утро.

Осторожно отщипывал по кусочку и отправлял в рот.

А Петр пил кофе.

У Аркадия тонкие ватные нити прилипали к усам, а другие обламывались и падали. Тихо опускались на гладкую поверхность стола.

А Петр тянул кофе через соломинку. Опуская вниз, в сладкую гущу, а потом переводя выше — к чистой кофейной горечи.

Из упавших на стол нитей Аркадий пробовал выложить слово «ВЕЧНОСТЬ», двигая по гладкой поверхности длинным, специально заточенным ногтем.

А сидящий вкруг с ним Петр перевел соломинку в угол рта и о чем-то думал.

— Будет ли правильно считать, что мы сидим вокруг стола? — сформулировал свой вопрос Петр. — То есть именно вокруг, хотя нас всего двое?

— Вокруг так вокруг, — сказал Аркадий.

Слово «ВЕЧНОСТЬ» оказывалось слишком длинным. Аркадий попробовал выложить слово «ВРЕМЯ», и тоже неудачно.

— Не говоря уж о том, что наш стол не круглый, а квадратный, — сказал Петр.

— Квадратный так квадратный, — сказал Аркадий.

Вместо слова «ВРЕМЯ» у него получилось «УТРО» — как-то само собой образовалось и, в общем, соответствовало моменту. Другое, что соответствовало бы — это чашечка кофе, но вместо «КОФЕ» у Аркадия упорно выстраивалось «ВАТА» — два раза подряд, а потом — еще.

«Хорошо хоть, что сладкая», — думал Аркадий, обсасывая палочку.

— А бутерброд лучше, — заметил Петр.

— «БУТЕРБРОД» — это слишком длинно, — сказал Аркадий, выкладывая одно за другим слова «ХЛЕБ», «СЫР» и «МЯСО».

— Наверное, чтобы сидеть вокруг чего-нибудь, нужно по крайней мере три человека, — Петр вернулся к теме. — Потому что через три точки можно почти всегда провести конкретную единственную окружность. Центр которой для сидящих вокруг должен быть где-нибудь посредине того, вокруг чего они сидят.

— Посредине так посредине, — согласился Аркадий и выложил слово «КРУГ» на гладкой поверхности стола.

— И надо еще позаботиться о том, чтобы этот центр окружности — он же, условно говоря, центр того, вокруг чего они сидят, — лежал внутри треугольника, в вершинах которого они находятся, сидя, — уточнил Петр, — иначе не исключены варианты, когда трое будут сидеть не вокруг того, вокруг чего они сидят, а с какой-нибудь одной стороны этого места, прижавшись друг к другу.

— А попроще нельзя высказаться?

— Если хорошо подумаешь, то увидишь, что именно так и будет проще всего и яснее. Или у тебя есть другие предложения?

— Предложений нет, — сказал Аркадий.

— То-то и оно, — сказал Петр.

— Предложений нет, — повторил Аркадий, — но если мы, будучи вдвоем, не можем сидеть вокруг чего бы то ни было, значит где-то поблизости должен появиться кто-нибудь третий.

И он оглянулся в поисках.

Продолжая водить ногтем по гладкой поверхности стола, он оглянулся в поисках кого-нибудь, но никого не увидел.

В это время поднявшийся ветер разметал тонкие нити, и выложенное из них слово осталось неизвестным.

Было все еще утро — восемь ровных часов, а может быть — десять.