Решаем вместе
Хочется, чтобы библиотека стала лучше?
Сообщите, какие нужны изменения и получите ответ о решении
|
Аркадий Анатольевич Бартов
Наст. фамилия - Шейнблат.
Годы жизни: 1940 - 2010.
Русский писатель, прозаик, драматург, эссеист.
"Симуляция в традициях русского сознания — достаточно вспомнить потемкинские деревни — это наше предвосхищение постмодернизма, иллюзия, произведенная по всем правилам реалитета. [...]
Задолго до того, как западная цивилизация посредством компьютерной техники и других массовых средств коммуникации начала создавать гиперреалистические объекты (виртуальную действительность), эта задача уже решалась советской идеологией, прессой, статистикой, подсчитывающей до сотых долей процента в мирное время собранный (а на самом деле несобранный) урожай, а в военное — убитых (неубитых) врагов. Сами количественные и качественные цифры переписи населения представляли собой виртуальную действительность.
И в наше время при переходе от прошлого века к нынешнему на фоне трагических событий — войн, террористических актов, природных катаклизмов — симуляция действительности продолжается.
В России — это скорее результат больше идеологического образа жизни, в то время как на Западе — видеологического. Хотя в последнее время картина выравнивается".
А. Бартов
Родился в семье врачей, отец – врач-рентгенолог. В детстве много читал, пытался писать стихи. В 1967 окончил вечернее отделение электромеханического факультета Политехнического института. Работал чертежником, фотографом, некоторое время был руководителем вычислительного центра в проектном институте. В конце 1980-х уволился из института и перешел на работы по договорам. Со второй половины 1990-х пробовал читать спецкурсы по культурологии, философии искусства и истории русской литературы XX в. в ряде вузов Санкт-Петербурга (например, в Академии культуры) и за рубежом.
Литературным творчеством занялся с 1970-х. Толчком к занятиям литературой послужило знакомство с семьей переводчика и литературоведа В. Шора, на дочери которого Юлии он женился в 1974 году. Сразу взял псевдоним Бартов (от Ролана Барта). Его дебют состоялся в самиздате.
С первых шагов в литературе творчество Бартова вызывало пристальное внимание.
Бартов причислял себя к постмодернизму и более узко – к концептуализму. Наряду с Б. Констриктором он может считаться создателем ленинградско-петербургской версии постмодернизма, сильно отличающейся от московской. Бартов не стремился шокировать читателя, как В. Сорокин, нет у него и социальной заостренности, как у Пригова. Не имея ничего общего с экзистенциализмом как литературным течением, он, по крайней мере в своих произведениях 1990–2000-х, «поворачивает» читателя к экзистенциальной проблематике. Есть Бартов «легкий», легко усваиваемый читателем, узнающим в его текстах пародию на что-то привычное и узнаваемое. Таков, к примеру, цикл «В гостях у литераторов» – серия коротких текстов, описывающих ритуал приема официальных делегаций классиками советской литературы. Но есть и другой Бартов – «трудный», требующий встречной работы читателя. Пародийность бартовских произведений такого рода едва уловима: это пародия не на какой-либо жанр или направление, а как бы на литературу в целом. Бартов отвергает претензии реализма на изображение «жизни как она есть». Реализм, по его мнению, столь же условен, как и постмодернизм, поскольку изображает значимые события. Его же интересуют события незначительные, не имеющие последствий, многократно повторяющиеся. Они-то и составляют по Бартову ткань человеческой жизни или же, как сказал В. Кривулин, «вязкую аморфную массу, какой-то онтологический кисель».
Бартов вошел в литературуру с циклом (или лучше сказать серией) миниатюр о некоем Мухине.
На протяжении своей творческой жизни Бартов неоднократно менял повествовательную стратегию, использовал различные художественные приемы. Основные из них – остранение, абсурд, скрещивание различных функциональных стилей. Он непрерывно экспериментировал с языком, воспроизводя то усредненную стилистику соцреализма, то наивную эпичность средневекового повествования, то захлебывающуюся речь сексуально озабоченной школьницы.
Помимо художественной прозы и драматургии (скетчи) значительную часть наследия Бартова составляют статьи. В них он выступил прежде всего как теоретик постмодернизма, высказывая при этом ряд оригинальных идей. Так, он настаивает на отечественных корнях московской и петербургской ветвей этого направления, видя их не только в литературе соцреализма, но и в самой советской жизни. Ряд его статей посвящены писателям как творчески близким ему (Ионеско), так и далеким (Толстой, Достоевский, Чехов, пролетарские поэты первых лет советской власти).
Член СП СПб., Союза российских писателей, Международного клуба писателей и художников «Dada Lama Orden» (Берлин), Международной Федерации русских писателей (Мюнхен), Общества биографических исследований Who is Who (Вена), Русского ПЕН-центра (М.).
Н. Нейман, С. Стратановский
(публикуется с сокращениями)
(источник)
См. подробнее:
Предлагаем также литературу по теме из фонда Канавинской ЦБС:
Произведения:
Бартов А. Запад и Восток // Знамя. - 2007. - № 9. - С. 79-94.
