Александр Гадоль. "Режиссёр. Инструкция освобождения"

В 2016 году роман "Режиссёр. Инструкция освобождения" получил "Русскую премию" – для граждан Зарубежья, пишущих на русском языке. Из краткой биографии автора, молодого писателя Александра Гадоля можно узнать, что он сидел в тюрьме – роман ожидаемо посвящён именно тюремной жизни (хотя и не только ей).

Тема для русской литературы во всех смыслах классическая, достаточно вспомнить хотя бы двух мастодонтов – Достоевского и Солженицына, написавших достаточно подробные энциклопедии жизни в "местах, не столь отдалённых" и пытавшихся истолковать происходящее там с позиций ортодоксального христианства. Гадоль, для разнообразия, обращается к философии буддизма, да и роман его на энциклопедичность не претендует – скорее, это набор зарисовок и парадоксальных, но при этом довольно точных выводов.

Главный герой называет символом тюремной жизни червяка и находит тому немало подтверждений. Хотя самое, пожалуй, интересное наблюдение Гадоля – что тюрьма, не одно столетие бывшая отдельным, самодостаточным миром, ныне превратилась в симулякр – копию, у которой нет оригинала. Заключённые копируют манеры и сленг киногероев – в первую очередь, героев памятного сериала "Бригада", хотя и сленг, и манеры были, в свою очередь, придуманы сценаристом либо опять же скопированы из западных фильмов. Словно в доказательство этого персонаж по кличке Режиссёр быстро завоёвывает авторитет среди сокамерников, придумав себе убедительную "легенду".

Лаконичность, с которой автор (герой?) воспроизводит тюремный быт и отношения между заключёнными, подразумевает, что читателю и так всё это знакомо благодаря всё тем же фильмам. Мельком упоминая о нескольких заключённых, из-за глупого предрассудка переведённых в касту петухов, Режиссёр не растолковывает, кто такие эти петухи, даже само слово пишет без кавычек – констатация факта, насколько прочно вошёл в наше сознание блатной жаргон.

Параллельно с "тюремной" сюжетной линией развивается и другая – о похождениях героя на воле. И вновь о симулякрах: взяв кредит, который он не собирается отдавать, Режиссёр прикидывается психологом и открывает собственную консультацию. Ни к чему хорошему это, понятное дело, не приводит, разве что к ещё большему количеству парадоксальных выводов об устройстве современной жизни.

"Инструкция освобождения" – это, как сейчас популярно, роман даже не в рассказах, а в миниатюрах. (Здесь должно было быть пояснение о так называемом "клиповом сознании", но зачем, если и так всё понятно.) Кроме того, Гадоль умело пользуется приёмом "потока сознания", перескакивая с одной сюжетной линии на другую, при этом куда больше времени уделяя не событиям, а размышлениям. Автор – характерный представитель нынешней "литературы тридцатилетних", которую часто обвиняют в придуманности, отсутствии чего-либо настоящего, но современная молодёжь именно таким и видит мир – полностью придуманным, а корни важных событий она уже привыкла видеть в поп-культуре. Сейчас вполне серьёзно говорят о том, что в трагедии 90-х годов в нашей стране виновата книга "Незнайка на Луне" Носова, ставшая для многих первым учебником по капитализму, а один из героев "Инструкции" идёт ещё дальше: по его мнению, русская мафия обязана своим появлением советскому мультфильму "Контакт" про художника и инопланетянина...

Кстати, о 90-х. В книгу входит также маленькая повесть "Живучий гад", которую можно было бы назвать "Девяностые для «чайников»". И больше я о ней ничего не скажу, так как она действительно маленькая – её лучше прочесть, чем тратить время на чтение пересказа. Книга скоро появится у нас в библиотеке, не пропустите!

Андрей Кузечкин. 6 декабря 2017 года