Пауль Маар. "И в субботу Субастик вернулся"

В очередной раз покидаю территорию современной литературы, в связи с тем, что разом закрыл два гештальта. Во-первых, мой сын-первоклассник наконец-то изъявил желание, чтобы папа читал ему вслух на ночь, а во-вторых, спустя много лет я прочёл-таки продолжение любимой сказки моего детства – "Семь суббот на неделе". По сюжету скучный конторский служащий Пепперминт встретил неизвестное науке существо по прозвищу Субастик и волей сюжета усыновил. Субастик оказался таким бузотёром, что прочая сказочная шпана в лице Пеппи Длинныйчулок, Карлсона и Снусмумрика кажется на его фоне образцом примерного поведения. (Даже удивительно, что эту хулиганскую книгу, ещё и написанную в "неправильной" Германии – ФРГ – перевели и издали в СССР.) Вместе с тем Пепперминт замечает, что его жизнь резко меняется к лучшему – но в силу скудности своего воображения не может понять, что его самозваный сын обладает волшебными способностями.

Первая сказка заканчивается на печальной ноте: Субастик, подчиняясь законам сказочного бытия, покидает Пепперминта, однако при определённых условиях он может однажды вернуться. Во второй книге цикла именно это и происходит. На сей раз Пепперминт осведомлён о способностях Субастика и создаёт с его помощью "машину желаний". Агрегат обладает неограниченными возможностями, но все желания исполняет буквально: например, если попросить у него много денег, но не уточнить, каких именно, машина вместо дойчмарок завалит заказчика долларами, рублями, тугриками и образцами прочих валют. Вдобавок деньги из воздуха не берутся, а значит, сколько у Пепперминта появилось наличности, столько и пропало из банка. В общем, Пепперминта и Субастика опять ждут забавные приключения.

Вторая сказка, разумеется, слабее первой, хотя бы потому, что пропала вся интрига. Но и скучной её назвать нельзя – это же про Субастика!

Впрочем, поговорить я хотел совсем не об этом. Перечитывая первую сказку, я в очередной раз поразился, насколько хорошо переводчик справился с многочисленными каламбурами. Прежде всего – обыграл названия дней недели:

– Зато я, кажется, знаю! – вырвалось у господина Пепперминта. Его вдруг осенила догадка. Как же, как же!.. В понедельник приходил Понеделькус с пончиками, во вторник заявился Второгодник, среда была посреди недели, в четверг показали фильм «Четверо против кардинала», в пятницу на честь фирмы легло пятно, а сегодня – суббота… Суб-бо-та! – Ты – Субастик! – решительно объявил господин Пепперминт.

Само собой, в немецком оригинале вместо Понеделькуса был герр Мон (понедельник – Montag), вместо Субастика – Самс (от Samstag). Пятница – Freitag, буквально – "свободный день", и именно в пятницу герой получил отгул от начальства из-за того, что владелец потерял ключ от конторы и не смог её открыть. В переводе же из-за инцидента с ключом "на честь фирмы легло пятно". Ну что сказать – переводчик (некий В. Островский) выкрутился, как смог.

То же самое – с фильмом "Четверо против кардинала". Во второй части саги Пепперминт даже устраивает у себя дома кинопоказ сего произведения, наняв киномеханика – лишь бы таким ритуалом приблизить возвращение Субастика. Надо ли говорить, что ни фильма, ни кинопоказа в первоисточнике не было, переводчик просто написал весь эпизод от себя. Четверг по-немецки – Donnerstag, "день грома", рискну предположить, что в оригинальной версии автор писал о неких погодных явлениях. Так что и тут толмачу можно плюсик поставить.

Однако, продолжив копать факты, я обнаружил, что тов. Островский как-то уж прямо совсем разошёлся.

Чего не могу понять: каким образом герр Ташенбир стал господином Пепперминтом? В чём смысл? Почему сердитая домовладелица фрау Ротколь (букв. "краснокочанная капуста") превратилась в госпожу Брюкман? Не было у Пауля Маара ни свирепого учителя Стуккентрика, ни дельца Тузенпупа – точнее, были, конечно, но под другими именами.

Рискну предположить, что переводчик решил таким образом "адаптировать" зарубежные фамилии: были настоящие природные немцы – а получились карикатурные немцы, какими представляли их в СССР. Действительно, с этой точки зрения фамилия "Брюкман" звучит куда более по-немецки, чем это непонятное "Ротколь". (Это как если бы при переводе русской книги на иностранный язык героиню по имени Агриппина Черных переименовали в Наташу Петрофф.)

Как бы то ни было, мы с сыном читаем уже третью сказку о Суббастике. Ребёнок при этом всеми силами сопротивляется сну, потому что интересно. Так что эти книги хороши и в переводе, пусть и не совсем правильном.

Андрей Кузечкин. 17 марта 2023 года