Роман Сенчин. "Зона затопления"

Роман Сенчин создаёт добротную реалистическую прозу. Никаких игр со словами и стилем, никакой альтернативно-исторической реальности, никаких увлекательных сюжетов – просто жизнь как она есть. Что-то в духе критического реализма XIX века или деревенской прозы XX-го.

С творчеством Сенчина я знаком по книгам «Елтышевы» и «Иджим». Первую можно пересказать одной фразой: «Всё очень грустно». Вторую: «Грустно, но не всё». И вот «Зона затопления». По названию всё понятно: речь идёт о судьбе нескольких деревень, затопленных в ходе строительства гидроэлектростанции, и их жителей, вынужденных перебраться на новое место. Аналогия понятно с какой книгой Валентина Распутина напрашивается сама собой, чего Сенчин не скрывает: в тексте и упоминается повесть, и даже появляется сам её автор.

Распутин, по сути, писал о неизбежной, по его мнению, гибели русской деревни под напором городской цивилизации. Сенчин пишет о нынешнем состоянии деревни, которая существует вопреки всему, и даже вчерашняя молодёжь, презирающая сельскую жизнь и мечтающая перебраться в город, превратилась в обычных деревенских стариков и старух, живущих так, как много веков жили их предки. Это и неудивительно: деревня – пространство метафизическое, существующее вне времени, и писать о ней, не приняв эту метафизику как факт, нельзя.

Сенчин полностью лишён снобизма по отношению к своим героям: сельские жители не злоупотребляют алкоголем, не ругаются матом и менее всего похожи на «колхозников» из анекдотов. Жизнестойкость и «настоящесть» этих людей восхищает персонажей-горожан: журналистка местной газеты отказывается от более прибыльной должности лишь для того, чтобы и дальше помогать переселенцам искать справедливость, и даже городской мальчишка, типичное компьютерное дитя современной эпохи, интересуется жизнью «народных людей» хотя бы потому, что она не сводится к нажиманию кнопок.

«Зону затопления» правильнее назвать не просто романом, а романом в рассказах. Почти в каждой главе – новый главный герой, который иногда появляется в других главах в качестве эпизодического. Начинается эта небольшая книга телефонного разговора между «сильными мира сего», решившими реанимировать советский проект строительства ГЭС, затем идут истории о людях, вынужденных покинуть малую родину. Привыкать к тесной городской квартире после деревенских просторов всегда трудно, а кому-то и жильё досталось непригодное для жизни, а какую-то семью расселили в две квартиры в разных городах, а какому-то сельскому предпринимателю отказались выплачивать компенсацию за уничтоженный бизнес… в любом случае, для хозяев будущей гидроэлектростанции эти люди – просто козявки, путающиеся под ногами. А ведь ещё и кладбища надо переносить, пока не затопило, и скотомогильники бетонировать, и природа неизбежно пострадает от всех этих экспериментов, и течение реки изменится, и рыба начнёт болеть…

С другой стороны, всё это – необходимые жертвы, сопровождающие любой проект подобного масштаба. И чиновники, решающие проблемы грязными методами, тоже получают своё, но простым людям от этого не легче, тем более что на место одних казнокрадов приходят другие. По большому счёту, «Зона затопления» - иллюстрация к тому факту, что жизнь в целом штука довольно жестокая, и кто-нибудь всегда страдает, хотя сотни пострадавших с их проблемами обычно незаметны среди тысяч людей, довольных жизнью – автор и об этом говорит открытым текстом.

Собственно, почему я и не особенно люблю весь этот кондовый почвеннический реализм: автор выполняет работу журналиста – констатирует очевидное, пишет о том, о чём писать, без сомнения, нужно. Для кого-то эта книга даже будет открытием: мы-то думали, что у нас одна сплошная стабильность и ещё эта, как её… духовность, а тут, оказывается, вот чего! Другим же «Зона затопления» покажется попросту скучной: ну да, всё так и есть, дальше-то что? Эти другие обратят внимание и на отсутствие сюжета, и на непримечательный (хотя и довольно крепкий) язык. Но попытка встать в один ряд с Распутиным засчитана: хорошо уже то, что кто-то ещё пытается.

Андрей Кузечкин. 16 января 2017 года