Евгений Шварц. "Дракон"

Здравствуйте, друзья! Как вы встречаете утро второго дня нового года? Я – в новой сказке! Конечно, в сказках тоже бывает всякое, ведь они – зеркало нашей реальной жизни. Когда в это зеркало становится грустно или очень страшно смотреть, появляется волшебник или фея, или рыцарь Ланцелот. Они меняют отражение в зеркале, возвращают молодость и красоту, превращают безобразного старика в красавца-короля, тыкву в карету, убивают дракона и дарят всем свободу. Правда, не спрашивают, нужна ли эта свобода… Жили же без неё раньше? Зачем менять привычное на неизвестное? Всё было терпимо, а вдруг будет хуже? Тогда сказка – уже не сказка, а вполне себе реальная жизнь.

Да! Это я оказалась в самой опасной сказке Евгения Шварца «Дракон».

Почему в самой опасной? Она не закончена, вернее, закончится может как угодно, не факт, что для всех хорошо. Но Евгений Шварц был особым писателем, в детстве и в юности он, читая книги, пропускал в них те места, где происходили печальные или страшные события, и с героем приключались всевозможные неприятности. Чтение продолжал с того момента, когда ситуация разрешалась наилучшим образом. В жизни у сказочника Шварца не получалось «перелистнуть» горести своей жизни. Тем, кому «посчастливилось» родиться и жить в России в эпоху войн и революций в 20 веке, досталась совсем не сказочная страна. Евгений Шварц воевал, был журналистом, играл на сцене театра, писал пьесы. Юным читателям его сказки полюбились после публикации в детских журналах «Чиж» и «Еж». Свои сказки он адресовал и детям, и взрослым. Взрослым, возможно, в бо́льшей степени. Он делал акцент на то, что они не дочитали в сказках, просмотрели в детстве. Он следовал своему кредо: всё должно быть хорошо! Даже когда ситуация совсем безнадёжная, он оставлял героям шанс всё исправить, а зрителям и читателям – веру, что даже в последний момент всё может измениться, сказке ещё не конец!

Евгению Шварцу повезло: в тридцатые «расстрельные» годы ему не припомнили службу в белой Добровольческой армии и бои за Екатеринодар против большевиков. Сталину его творчество не нравилось гораздо больше, чем биография. Сказка «Дракон» стала третьей в трилогии сказок-памфлетов: «Голый король», «Тень», «Дракон». Первые две были написаны ещё до войны. Они были поставлены на сцене и пусть со скрипом, но принимались властью в последующие годы. Ведь они не «о нас», они критикуют прогнившее буржуазное общество, в стране Советов ничего подобного быть не может! Сказка «Дракон» была написана Шварцем в 1943 году, в эвакуации после Ленинградской блокады в Таджикистане, в Сталинобаде. Попытки поставить пьесу на сцене закончились запретом цензуры. Не помогли оправдания, что Дракон – это несомненно Гитлер, а в сказке показана фашистская диктатура. В последние годы жизни Сталина Шварца вообще не издавали, несмотря на то, что фильм «Золушка»(1947 г.) по его сценарию несколько лет был лидером проката и до сих пор считается шедевром кинематографии. После смерти Сталина Шварц вернулся в большую литературу, но пьесу «Дракон» зрители увидели только в 1962 году, самого Евгения Львовича к тому времени уже не было в живых.

Сказка действительно очень опасна и не может понравиться ни одному диктатору. Ведь даже не особо напрягаясь, в ней можно найти пародию на любой тоталитарный режим, конкретные отсылки к узнаваемым ситуациям. Помните, как начинается сказка? Странствующий рыцарь Ланцелот заходит в уютный дом, где тепло, чисто, горит очаг, дверь не заперта, а хозяев нет. Оказывается, архивариус Шарлемань и его дочь Эльза отправились погулять в лес, чтоб поговорить там о самом сокровенном, о всей своей жизни и предстоящем замужестве Эльзы. Странно, не правда ли? Не удобнее было бы разговаривать об этом дома, на уютной кухне перед очагом? А вот и нет! Фраза: «И у стен есть уши», – идиома советского быта. Прослушивали всех: министров и домохозяек. Если дома не было телефонного аппарата, радиоточки, приёмника, были бдительные соседи, а у тех – ещё более бдительные. Поэтому о сокровенном лучше говорить не дома, а в парке на скамейке, а лучше уйти подальше в лес. Почему Эльза и Шарлемань так пекутся о своей приватности, ведь им уже нечего терять? Завтра они оба умрут. Эльза станет очередной женой Дракона, войдёт в его пещеру и погибнет от отвращения, как все её предшественницы, а Шарлемань просто не сможет жить без неё. Возможность откровенно разговаривать, зная, что тебя не подслушивают, – единственное, что у них осталось.

Ланцелот потрясён, что Эльза и Шарлемань улыбаются, не пытаются сопротивляться обстоятельствам. «Потому что тут уж ничего не поделаешь».

Четыреста лет правления безобразного монстра жителям города вовсе не кажутся ужасными. Они привыкли, им кажется, что без дракона было бы ещё хуже. «Нет, что вы! Мы не жалуемся. А как же можно иначе? Пока он здесь –ни один другой дракон не осмелится нас тронуть…Уверяю вас, единственный способ избавиться от драконов – это иметь своего собственного».

Несомненно, многие согласились бы с Шарлеманем, что это очень здорово – иметь собственного дракона и в конечном итоге быть им убитым. Уж получше, если это сделает чужой дракон!

Считается, что свою пьесу Шварц написал на основе южно-азиатской легенды о драконе, которого нельзя победить, потому что каждый, кто убивает его, сам превращается в дракона. Только юноша с чистой душой может сделать это. Легенда о непорочном рыцаре Ланселоте Озёрном известна в европейском фольклоре. Герой Шварца – Ланцелот мало похож на юношу с чистой душой. «Мы вмешиваемся в чужие дела. Мы помогаем тем, кому необходимо помочь. И уничтожаем тех, кого необходимо уничтожить. Помочь вам?» – так он говорит Эльзе. Вы видите разницу между выражениями: «вмешиваемся в чужие дела» и «приходим на помощь»? Ланселот прекрасно это видит и понимает: «Три раза я был ранен смертельно, и как раз теми, кого насильно спасал. И все-таки, хоть вы меня и не просите об этом, я вызову на бой дракона!»

Ланцелот не ждёт, когда попросят, он сам решает кому необходима помощь, а кого надо уничтожить. Он даже не потомок, всего лишь очень дальний родственник того, легендарного Ланцелота, о чём говорит дракону. Именно с драконом у него происходит разговор о душе, дракон признаётся рыцарю, что сам «скроил» себе таких подданных. Не стоит калечить тело, достаточно изуродовать душу: «Я же их, любезный мой, лично покалечил. Как требуется, так и покалечил. Человеческие души, любезный, очень живучи. Разрубишь тело пополам – человек околеет. А душу разорвешь – станет послушней, и только. Нет, нет, таких душ нигде не подберешь. Только в моем городе. Безрукие души, безногие души, глухонемые души, цепные души, легавые души, окаянные души. Знаешь, почему бургомистр притворяется душевнобольным? Чтобы скрыть, что у него и вовсе нет души. Дырявые души, продажные души, прожженные души, мертвые души. Нет, нет, жалко, что они невидимы». Уверенность Лацелота, что, если бы люди своими глазами увидели, во что превратились их души, пошли бы на смерть, но не остались бы покорённым народом, вызывает сомнение.

Наверное, в этом беда всех рыцарей – слишком верить в преданность тех, за кого они отдают жизнь.

Когда Ланцелот был смертельно ранен в схватке с драконом и надолго исчез из города, бургомистр объявил себя победителем дракона и стал президентом. Никто не протестует. Жители славят нового диктатора, который обирает их, сажает в темницы их сыновей. Они получили, как и хотели, нового дракона. Он лучше прежнего. У него только одна голова, нет когтей и чешуи. В остальном – то же самое. Со своим сыном у него тоже своеобразные отношения, как на накрытом по случаю свадьбы столе: «Я достал рыбу, которая создана для того, чтобы ее ели. Она смеется от радости, когда ее варят, и сама сообщает повару, когда готова. А вот индюшка, начиненная собственными индюшатами. Это так уютно, так семейственно. А вот поросята, которые не только откармливались, но и воспитывались специально для нашего стола. Они умеют служить и подавать лапку, несмотря на то что они зажарены».

Жители города предали Ланцелота и не видят в этом ничего дурного. «Но ведь вы знали, что дракона убил не он», – возмущается Ланцелот. На что получает резонный ответ: «Дома знал… – а на параде… (Разводит руками.)».

Всё очень просто: когда к власти приходит дракон, жизнь превращается в сплошной парад. Очень трудно сломать строй, выйти из шеренги, перекричать громкий марш, когда справа и слева от тебя те, в которых живёт дракон. В 1988 году режиссёр Марк Захаров по пьесе Евгения Шварца снял фильм «Убить дракона». Фильм снимался в непростое время, и акценты расставлены в нём сообразно событиям эпохи. Грустная истина: сказке Евгения Шварца еще долго суждено оставаться современной пьесой.

Но давайте снова перечитаем сказку! Ведь Евгений Шварц говорит нам, что даже в самой безнадёжной ситуации есть выход, всё может измениться в любой момент, значит, сказке ещё не конец!

Ольга Кузьмина. 2 января 2023 года