Ответить на комментарий

Здравствуйте, дорогие читатели! Понравилось ли вам эссе Марины Цветаевой «Мой Пушкин»? Сегодня мы с вами продолжим разговор о русской литературе первой половины двадцатого века. О литературе, на которую несомненное, в какой-то мере, даже образующее влияние оказали три революции, что обрушились на Россию в начале прошлого столетья. Город Одесса. Да! Тот город, где жить, по выражению Исаака Бабеля, – искусство. Город, который подарил нам уникальное культурное наследие именно в 20 веке.

Всех писателей-одесситов сегодня упоминать не будем. Вспомним одного. И книга у него только одна. Зато выстрелила, как «Аврора», эхо гремит до сих пор. Она была успешно экранизирована, было придумано даже продолжение (сам писатель к тому времени уже умер), снят сериал. Сам Владимир Высоцкий мечтал стать режиссёром фильма «Зеленый фургон» и, возможно, стал бы, если бы не ранняя смерть. Да, речь идет об Александре Козачинском, о его приключенческой повести «Зелёный фургон». Конечно, у него были и другие рассказы. Они изданы, но мало читаемы, шедевром, на мой взгляд, является лишь рассказ «Фоня», его одно время часто исполняли с эстрады. Вспомнили? Незадачливый вор забрался в картинную галерею, где висели бесценные полотна, но самой дорогой и красивой вещью ему показался огнетушитель, его Фоня и украл, потом последовали события невероятные, в финале Фоня с удовольствием сел в тюрьму, то есть «с легким сердцем отправился туда, где ему вставляли зубы и где его учили играть на домре». Но у повести «Зелёный фургон» особая история, а биография её автора просто невероятна.

В 1922 году все шикарные мадам города Одессы мечтали, чтоб их ограбил налётчик по кличке Красавчик. На суде они кричали: «Он не может быть ни в чём виноват! Посмотрите! Он такой красавчик!» Прежде чем стать налётчиком и конокрадом, Саша Козачинский был гимназистом и футболистом, голкипером одесской команды «Черное море». В голодном 1920 году пошёл работать конторщиком в милицию. Вскоре семнадцатилетний юноша стал инспектором уголовного розыска, причём весьма успешным инспектором! Обезвредил банду Бенгальского. Но Саша был не Давид Гоцман. Не видел ничего плохого в том, чтоб прихватить пару ящиков с только что ограбленного склада. За должностные преступления он попал под суд, но сумел оправдаться и продолжал службу. А уж когда он присвоил фургон с зерном, предназначенный на взятку начальнику уголовного розыска, терпению коллектива пришёл конец!

На службу он больше не ходил. Вскоре в окрестностях Одессы появилась опасная банда, которая совершала дерзкие налёты на поезда, конторы, квартиры зажиточных граждан. Главарь Красавчик сам разрабатывал все нападения, он был в большом авторитете у местных бандитов и у женщин. Он кичился собственной неуязвимостью, не прячась, разъезжал по городу в зеленом фургоне, запряжённом парой рысаков. На нем банда отправлялась и на грабежи. Но Красавчик зарвался. Решил открыто продать на рынке лошадей, украденных у красноармейцев. Банда попала в милицейскую засаду. Завязалась перестрелка. Живым никто бы не ушёл. Неожиданно один из милиционеров – Евгений Катаев (в будущем – писатель Евгений Петров, создатель в соавторстве с Ильёй Ильфом «Двенадцати стульев» и «Золотого телёнка») узнал в бандите Красавчике своего друга и одноклассника Сашу Козачинского, с которым совсем недавно гонял футбольный мяч на одном поле. Саша тоже узнал друга детства, ему и сдался.

Несмотря на истерики свидетельниц, поклонниц мужской красоты, приговор суда был суров. Высшая мера социальной защиты – расстрел! Потом сделали скидку на молодость, заменили на десять лет тюрьмы. А через три года – амнистия! И вот Козачинский уже в Москве вместе со своим другом Евгением Катаевым, взявшим псевдоним по отчеству – Петров, чтоб не путали с братом – Валентином Катаевым. Александр, как и Евгений, работает репортёром в газете «Гудок». В 1938 году друзья отдыхают вместе в писательском санатории, где отчаянно скучают, и Евгений Катаев предлагает Александру Козачинскому написать книгу об их одесской юности, о переделках, в которых они побывали. Собственно, придумывать ничего не пришлось. Повесть полностью автобиографическая. Семнадцатилетнего начальника уголовного розыска, бывшего гимназиста, Володю Патрикеева Козачинский написал частично с себя, частично – с Евгения Катаева. Володя – романтик. Он боится мёртвых тел – в детстве впечатлительного мальчика не брали даже на похороны. Он подражает Шерлоку Холмсу, пытается использовать его дедуктивный метод, когда идет на операцию, переодевается в чужое пальто, прячет лицо в бархатный воротник, уверен, что хорошо замаскировался. Вид у него очень воинственный, на сложной системе ремешков и цепочек у него на поясе прикреплён револьвер и две гранаты-лимонки. Одну из них он выменял на фотоаппарат, и поэтому ему жалко её взрывать. Но жизнь всё расставит по своим местам. Потому что:

«Были села, особенно поближе к Одессе и по Днестру, где жили бандиты. Бандиты были из немцев и болгар, из евреев и молдаван, из украинцев и греков, из мирного и немногочисленного племени караимов. Были бандиты из баптистов. Вечерами они выходили на шляхи и в ночной темноте грабили и убивали, не разбираясь в национальности. И по утрам у дорог находили трупы немцев и болгар, евреев и молдаван, украинцев и караимов».

Описывать трупы, то положение, в котором их утром нашли – обязанность начальника уголовного розыска. Гоняясь за жестокой бандой Червня, Володя Патрикеев мужает, теряет иллюзии.

Абсолютно очарователен подчинённый Володи:

«Если бы природа захотела создать идеального младшего милиционера, она не смогла бы сделать его лучше. Грищенко обладал необыкновенными способностями в своем деле».

Грищенко действительно обладает уникальным талантом:

«Он так тонко различал самогонный запах, что, нюхнув печного дыма, мог уверенно сказать, какой самогон гонят в хате: кукурузный, сахарный, сливовый, пшеничный или из меляса. К сожалению, необыкновенное обоняние Грищенко из-за каких-то атмосферных помех отказывалось действовать в Севериновке, чем только и можно было объяснить, что севериновские самогонщики до сих пор спасались от гибели».

Действительно, нельзя обижать земляков! Что уж говорить, если: «Володя был очень смущен, когда восемь младших милиционеров во главе с Грищенко подали ему заявление: «Просим выдать во временное пользование по одному фунту постного масла из камеры вещественных доказательств». Несомненно, Козачинский вспомнил, что и когда сам брал «во временное пользование» из вещественных доказательств.

Красавчик в повести – это сам Козачинский. Их поединок с Володей Патрикеевым заканчивается самым лучшим образом, что редко бывает в жизни, однако именно так произошло в жизни Козачинского и Катаева.

Жизнь – вообще удивительная штука! Кто-то скажет, как вообще такое возможно? Сын полицейского околоточного надзирателя, нечистый на руку работник правоохранительных органов, имеющий судимость, ставший позже бандитом-налетчиком, вдруг превратился в знаменитого писателя? Получил признание от власти, да ещё не был репрессирован, умер своей смертью от туберкулёза? Но можно утверждать: и не такое бывает! Во всяком случае, автобиографическая повесть «Зелёный фургон» – подтверждение этому.

Не верите? Прочтите!

Ольга Кузьмина. 11 октября 2021 года