Эдуард Кочергин. "Ангелова кукла"

«Ангелова кукла» театрального художника Эдуарда Кочергина – ещё один повод задуматься о том, как преломляется восприятие реальности. Книга из той же серии, что и «Ложится мгла на старые ступени» литературоведа Чудакова, «Крещёные Крестами» того же Кочергина, воспоминания танцора Бориса Сичкина и искусствоведа Николая Никулина. То есть, мемуарная проза, написанная людьми, близкими к культуре, искусству и прочим высоким материям. Проза небезынтересная (обычно такие люди не умеют писать неинтересно), полная ярких образов, занятных случаев из жизни… и изобретательной хулы в адрес Советской власти.

Из упомянутых четырёх авторов только Чудаков критикует ненавистную ему систему более-менее умеренно, другие же трое откровенно поливают грязью: всё в Советском государстве отвратительно, все «советские граждане» – подонки и быдло, а если и попадается что-то хорошее, то это – чудом сохранившиеся остатки дореволюционной России. К тому же, Советская власть была безбожной (чего она сама не скрывала), а значит – сатанинской! Ужас-ужас! Тогда как в царской России люди ежедневно ходили в церковь, крестьяне и рабочие жили припеваючи, повсюду стоял хруст французских булок, словом – рай на земле.

Однако после 1991 года выяснилось, что советская власть была не так уж и плоха. Большинство россиян сожалеет о распаде СССР (разные исследования приводят разные цифры, но всегда – больше половины). И теперь уже Советский Союз воспринимается раем на земле: и еда там была лучше, и вещи служили дольше, и квартиры давали бесплатно. Духовности, конечно, не было, но при этом, почему-то, не было и преступности, и наркомании, и проституции… Впрочем, остались в наше время и те, кто утверждает, что настоящая Россия кончилась после революции 1917 года. Словом, рай – где угодно, только не в настоящем. Настоящим мы всегда недовольны. Что это – некое свойство загадочной русской души?!

Теперь о книге «Ангелова кукла». Содержанием она частично совпадает с «Крещёными Крестами» – в той части, где автор рассказывает о том, как он беспризорным мальчишкой скитался по стране. Наконец, он добирается до Ленинграда, воссоединяется с матерью, с которой разлучили его злые НКВД-шники, и начинает учиться ремеслу художника. Кочергин подробно рассказывает о преподавателях – в основном, это уникальные люди, большие оригиналы, реликты прежней эпохи – а затем переключается на обитателей подпольного мира города-на-Неве.

Начинаются увлекательные, местами уморительные, но при этом  откровенно жуткие истории. Их герои – матёрые воры, проститутки (в том числе и несовершеннолетние), опустившиеся алкоголики, среди которых есть и инвалиды войны. В общем, персонажи, которых, если верить советской пропаганде, спустя тридцать лет после революции просто не могло существовать. В общем-то, их тоже можно назвать реликтами прежней эпохи или, как принято было говорить в СССР, «пережитками проклятого прошлого». Но Кочергин упирает на то, что Совдепия (художник отказывает Советской России в праве называться Россией) уничтожает всё хорошее, а всё плохое в ней цветёт буйным цветом. Урки даже считают Сталина «своим», «паханом» – ведь у вождя народов тоже уголовное прошлое. А если и этого мало, то автор рассказывает о страннике-богомольце, которого в годы революции изуродовали красные безбожники… Дескать, вот она, настоящая жизнь при Советах, а не краснознамённая показуха!

Словом, книга хоть и яркая, но спорная. Спорная не в том, насколько правдивы истории, рассказанные Кочергиным (в этом сомневаться не приходится, хотя временами автор явно приукрашивает), а в том, справедливы ли его выводы. Не зря один из критиков в рецензии на другую книгу Кочергина замечает, что художник вполне успешно проработал всю жизнь в ненавистной «Совдепии», полностью раскрыв свой талант (добавлю – как и остальные авторы, упомянутые выше), и задаёт риторический вопрос: «Так может быть, это всё-таки была Россия?».

Андрей Кузечкин. 8 сентября 2016 года