Ответить на комментарий

Часто замечаю: если книга в принципе ни о чём, а ругать автора не хочется, то рецензент начинает заворачивать красивые, но бессмысленные по сути фразы. (Я и сам иногда так делаю, что ж теперь.) О чём роман "Другой"? Критик пишет: "...Всё о том же — недосягаемом для смертного. Смысл жизни, смысл ухода из неё. Укрытые в тёмных нишах нашего человеческого сущего, эти тайны недосягаемы для разума, они не раскладываются на причинно-следственные связи. Скорее их можно понять лишь на уровне инстинкта..." Красиво написано. Так о чём роман-то?

У "Другого" есть несколько сюжетных линий, которые больше похожи на обрывки, ведущие в никуда. Начинается с того, что молодой человек Лёня Одинцов переживает клиническую смерть и вместе с ней видение – поезд, который едет по загробному миру. В поезде он знакомится с неким потусторонним человеком по имени Аким Иванович, а позднее, прийдя в себя, встречает его на улице. Аким Иванович исчезает, а заново родившийся Лёня начинает его искать (вместо того, чтобы спокойно радоваться жизни). Ему помогают в поисках жена Лера, брат Вадим и художница Алёна. Лера также пытается вычислить производителей контрафактных лекарств, которыми отравился Лёня, а затем в сюжет вторгается ещё одно расследование – поиски пропавшего мотоциклиста, угодившего в аварию и (вероятнее всего) проданного на органы. Алёна ни с того, ни с сего попадает в плен ко всесильному финансово-криминальному авторитету Лохматову, помешанному на эзотерике и разной прочей потусторонней чумистике. Лохматов, как выясняется, восхищён картинами Алёны. Он тоже пытается помочь в поисках Акима Ивановича, но бессилен, как и остальные персонажи. По правде сказать, ищут Акима Ивановича и расследуют дела о пропавшем мотоциклисте и поддельных таблетках довольно вяло, а всё потому, что книга (как часто я употребляю эту фразу) вообще не о том.

В конце романа мы убеждаемся, что автор и не думал завершать все эти сюжетные ниточки. Кое-какой логический финал имеет лишь линия с поисками Акима Ивановича. Много неплохо проработанных персонажей с интересной биографией, не играющих притом никакой роли в общем повествовании. А если нет сюжетного стержня (или он не играет особо важной роли), это означает одно: каждая сцена, каждый персонаж и диалог ценны сами по себе.

В данном случае, как мне показалось, автора куда больше интересовало само конструирование метафизической реальности. Надо отдать должное, Мамлеев делает это блестяще, пользуясь, в основном, средствами языка. И сам автор, и его герои говорят так, как никто в настоящей жизни не говорит – и это прямое указание, что жизнь героев романа ненастоящая, они все как бы одной ногой в том самом поезде из видения Лёни. «Одна черная пустота, похожая на извращенную вечность». «Призрачность ситуации становилась просто неприличной». «Мимо него проплыл слегка невещественный человек, на взгляд неопределенно-среднего возраста».  В пространстве романа подобные пассажи выглядят органично. А больше всего понравилось вот это:

«Женский голос пел:

Ах, как хочется быть, быть

Ах, как хочется жить, жить

Лёня поежился: «Начинается. Что они так хотят жить, особенно быть. Я не очень хочу и жить, и быть. Я сам не знаю, чего теперь хочу.»

И всё б ничего, но это ощущение нереальности происходящего (выраженное через стиль и сам язык) сильно сглаживает эффект от описаний разной жути. А их много. Другой критик говорит: «Действие романа – ожерелье преступлений, вероломств и насилий. Но, как отметил в своём слове Мамлеев, роман задумывался как «гимн сострадания и любви». Проще говоря, роман – о том, как страшно жить в современной России (причём, страх не только перед киллерами и расчленителями людей на органы – этот страх имеет мистическую, иррациональную природу). А в конце книги вдруг начинается разговор о том, что духовное возрождение страны неизбежно…

А кто же там «другой», спросите вы? Оказывается, «Другой» в данном случае – это аж философская категория. Беда в том, что лично я в философии не силён.

Тогда вы спросите: а вывод какой? Можно ли брать в руки этот роман, если я не философ и не метафизик, а простой читатель (такой, как автор этой рецензии)? Да можно, почему нет. Мне местами даже понравилось. Хотя книжка, конечно, странная и муторноватая. Гоголь с Булгаковым про мистику интереснее писали.

Андрей Кузечкин. 4 сентября 2013 года